"Сидя недвижно, как мертвец, он являет драконий облик. Храня глубокое безмолвие, он издаёт громоподобный глас…"
Мягким росчерком кисти, зажатой, хоть и до невозможности мягко, в широкой и мозолистой руке, меджинг Пустой мешок закончил каллиграфию гатхи, над которой корпел весь вечер и ночь.
Ополоснув кисть и вернув ее и тушечницу на надлежащее им место на полке, Пустой мешок присел обратно к низкому столику за котором трудился.
Из того сокровенного места, что есть мать всех вещей, медленно как облака в жаркий июльский полдень, стали появляется мысли, что все уплотняясь и перекручиваясь меж собой приняли (на время конечно) форму
сознания нашего героя.
Пустой мешок вернулся из странствия по глубинам небесных дорог и оглядел комнату взором новорожденного, как будто бы видел ее впервые.
Она была мала - облупившаяся краска, скупо взирала с невысоких стен на простую деревянную лежанку, тот самый стол, за которым расположился Пустой мешок, ряд полок с книгами, чайной утварью и угол с метлою и прочими принадлежностями меджинга.
Меджинг, который вновь стал собой, хотя говорить, а уж тем более писать об этом довольно странно и нелепо (как можно быть кем-то кроме себя?) потянулся, мгновенно напряг и расслабил мышцы, легко поднялся на ноги. Он не знал как долго, следуя за кистью он парил в поиске смыслов, однако, легкая бледность краешка неба, что виднелась из слюдяного окошка его каморки, напомнила Пустому мешку что пора браться за работу.
Как и каждый порядочный меджинг в славном граде Прежденебесной, Пустой мешок выходил на работу затемна. Очищение неба и земли, а именно уборка улиц и собственного ума, требовала раннего подъема от служителей своего культа. Следуя завету предков, поспешая медленно, Пустой мешок заварил себе чай в маленьком потемневшем чайнике.
Отстоянная за ночь вода из талого снега превратилась как по волшебству в бурлящее пузырями облако, которое в свою очередь, приняло форму золотистого чайного настоя в пиале.
"Вода - дочь Дао" - пробормотал меджинг, прихлебывая из нее. Наскоро сполоснув и насухо вытерев нехитрую утварь, он запахнулся в длинный и широкий овчиный тулуп, надел остроухую овчиной выделки же шапку и подхватив из угла метлу, ломик с топориком на конце и железное ведро - вышел в предрассветную хмарь двора.
Двор встретил его дыханием сотни ледяных драконов, редкие снежинки танцевали свой танец и украшали землю белым ковром. Меджинг пристроил метлу и ломик у ствола старого вяза, что рос совсем рядом с дверью каморки и позволил себе минуту просто наблюдать это великолепие. В правом кармане тулупа он нащупал горбушку засохшего черного хлеба, вытащил и,медленно раскрошив в ладонях, одним быстрым круговым движением бросил на землю. Госпожа Время, может в угоду прихоти, а может симпатии к Пустому Мешку замедлила свою колесницу и меджинг видел как крошки хлеба, падая веером на землю, смешались в танце со снегом и воздухом. Ему показалось, что он даже уловил звук их падения о твердый наст и, секунду спустя, тишину утра разрезал веселый воробьиный крик. Десятки пернатых душ слетелись на угощение, чирикая и толкая друг друга в поисках лучшего куска. Губы меджинга, поддернутые седой щетиной, разошлись, брови изогнулись дугой, к музыке птиц и морозного утра присоединился клокочущий хохот Пустого Мешка.
Отсмеявшись, он запустил руку в другой карман тулупа, вынул набитую темным иньским табаком папиросу и с видимым наслаждением прикурил ее от спички.
Покуривая,он смотрел как последние крошки хлеба исчезают в клювах, насытившиеся посланцы небес рассаживаются на ветвях вяза, что был стар еще во времена юности Пустого Мешка. Госпожа Время властно пришпорила коней, подул ветер.Аккуратно утопив окурок в железном ведре меджинг с почтением и благодарностью Желтому Владыке приступил к работе.
Метла заплясала в его руках, неискушенному наблюдателю ее движения показались бы крайне простыми, если не сказать скупыми, но глаз не обделенный ясностью увидел бы вихрь превращений, что стлался по твердой земле. В нем был и стремительный полет фениксов с гор Удан и могучие переливы тела гигантского змея с крайнего Севера и грациозная поступь танцовщицы Цзыси, что танцем своим радует ежевечерне князя Яо. Не видно было меджинга, не видно было метлы, лишь триграммы Багуа, что в вечном превращении движут всю Ойкумену, складывались и исчезали во дворе старого дома в переулке Трехликом, который приютился в самом центре Прежденебесной.
Метла, завершив свое движение, замерла в руках - работа была окончена, а двор сиял чистотой. Меджинг был доволен - работа давала ему радость, а радость основа просветленного человека. С легкостью во всем теле, напевая песенку из репертуара театра Красной Джонки, меджинг тщательно очистил метлу, собрал инструменты и пристроив их в крохотной подсобке, пошел за водой.
Водяная колонка, что перевелись почти в современную эпоху в городах давным-давно стояла в Трехликом переулке буквально в паре десятков чи от каморки меджинга. Она была пронизана простотой и изяществом. что свойственно вещам, вышедшим из рук
мастеровых, что к Дао близки.И старая зеленая краска. похожая на чешую пожилого карпа и кривизна столба водяного, все напоминало меджингу о том, что неизбежен путь превращений и Желтый Владыка ожидает нас всех.
Аккуратно набрав воды в свое ведерко, он глянул в небо, где Шан-Ди в образе солнце зажегся ярким утренним светом, задумался на секунду о чем-то своем и направился вдоль по Трехликому к дому тетушки Ву.
Тетушка Ву, пред коей Пустой Мешок всегда в почтении складывал руки у груди была истиным творцом.
Она трудилась всю жизнь не ради наживы или потехи толпы, лишь для удовольствия, игры и любви к своему делу.
Искусство достигает вершин. когда максимально отдалено от творца, а творец обретает свободу в момент, когда перестает заботиться
о производимом им впечатлении.
Тетушука Ву, по мнению меджинга, была абсолютно свободна. Будучи величайшим в городе резчиком по нефриту, она жила, хоть и в центре Прежденебесной, но до невозможности скромно и просто. Немногие знали о том, что она продолжает творить из нефрита
дивные вещи, пусть не столь часто как полвека и четверть назад. Еще меньше преждерожденных знали о том, где она живет и как её найти. А Пустой Мешок не только знал. но и регулярно носил тетушке воду по утрам, дабы совместно заварив в глине плоды Лун Юя, провести час в компании мудрейшей за приятной беседой.
И вот этот час настал, ведь время - это промежутки между событиями? Тик-так. Час. День. Год.
События происходят и тогда, когда тебя нет. Или не происходят? Время – это то, о чем ты знаешь? В этой мешанине смыслов наверняка есть подсказка. Однажды бесполезное заслоняет полезность важного. Тогда и замечаешь происходящее вокруг.
Комментариев нет:
Отправить комментарий