Про внимание

Клинок внимания точу на книге перемен, каноне чая и тайцзи
Но хоть клинок и иногда остер
Им только пустоту пронзаю
Что там внутри и здесь снаружи.

Из "Нэко но мёдзюцу"

Много раз зелень гор сменялась желтизной прежде, чем проблемы и тревоги мира перестали беспокоить меня,
Ведь, одна малейшая соринка в глазу и Небеса с Землею становятся насколько неясны, что их уже не разглядеть,
Но, если ум спустить до уровня пола, на котором я сижу, то он станет способен видеть бесконечное пространство.



Пустой ум, конечно же, не подразумевает полное отсутствие мыслительной деятельности. Это было бы неестественно – противоречило бы природе. 

Свободный (живой) ум – это отсутствие личных предположений и домыслов, а также построенных на них выводов и умозаключений. Это полное отсутствие вынесения каких-либо личных окончательных вердиктов. Живой ум не «отмирает», постепенно замыкаясь на своих различных окончательных оценках. 

Он постоянно открыт, бесконечно дополняя имеющиеся знания все новой и новой информацией, которая может переоткрывать или вскрывать новые грани Бытия.

В переменах

В Переменах не нужно огорчаться и тревожиться из-за непонимания. Нужно, упрощая, сохранять широту видения и в простоте наводить порядок среди множества значений.

Практическое применение теории пяти первоэлементов

Когда ты сел, соприкоснулся с неподвижной опорой и сам стал неподвижным — ты воплощаешь устойчивость, центрированность ЗЕМЛИ.

Как лезвием, вниманием, которое имеешь, взрезай зажимы, спазмы, препятствия в теле снизу вверх, от точки соприкосновения с опорой — МЕТАЛЛ.

Тогда услышишь лёгкое течение комфорта, которое наполняет и поднимается, и связывает воедино тело до макушки — ВОДА.

Когда почувствуешь целостность и единенье «этажей», то ощутишь, что всё в тебе на всё влияет — как ДЕРЕВО един.

В этот момент тепло распространится и заполнит всё внутри по каналам, которые ты смог открыть — и это значит, ты породил ОГОНЬ внутри.

Когда закончишь подготовку к практике (а это всё была лишь подготовка), почувствуешь внимание в себе; тогда ты снова станешь центром внимания, которое и нужно расширять — ты снова проявил энергию ЗЕМЛИ.

Андрей Арасланов(с)

Ан Саядо

Так уж устроен мир – при всем своем устрашающем идиотизме он выглядит вполне логично и осмысленно из любой своей точки. В нем полно противоречий и противоположностей, но все они в конце концов сходятся и оказываются одним и тем же. Чтобы понять это глубоко, очень полезно подолгу созерцать трупы на кладбище.

Предельная ясность картезианского cogito есть абсолютная безысходность замкнутого на себе субъекта. Современный человек слишком хорошо знает цену, которую людям приходится платить за отказ от трансценденции в себе, за нежелание жить опытом своей предельности.

 Этой ценой оказывается в конце концов вездесущий невроз, произрастающий из бессилия и убожества нарциссического эго, или, говоря словами Ницше, “последнего человека”, — человека, отчужденного от природы, духа, ответственности и, наконец, 

от самого знания; человека толпы, брошенного в пустыню публичности и вскормленного индустрией инстинкта; человека, лишенного глубины, невежественного и никчемного, превратившегося, как язвительно говаривал сам Ницше, в “кожную болезнь Земли”. 

Суббота

Орехами кормлю голубей
Солнце встает
В уме тишина.

Четверница

Рыба в чайном море
На запад плывет
Ей одной хорошо.

Среда

Волосок в бороде поседел
Ранее утро
Вода кипит на огне.

Из книги Михаэля Энде "Момо"

Когда он так мел улицу, то делал это размеренно и не спеша: на каждый шаг — один вдох, на каждый вдох — одно движение метлой. Шаг — вдох — движение метлой, шаг — вдох — движение метлой. Иногда он ненадолго останавливался и в задумчивости смотрел перед собой. Затем он шел дальше — шаг — вдох — движение метлой.

«Вот, Момо, — говорил он, например, — смотри: иногда перед нами лежит очень длинная улица. И думаешь: она же просто чудовищно длинная; ну невозможно ее подмести, да... И тут уже начинаешь себя подгонять. И торопишься все больше и больше. Каждый раз, как посмотришь, все так же, ничуть не стало меньше. Тогда напрягаешься все сильнее, и страх охватывает тебя, и в конце концов ты уже выдохся, ты больше ничего не можешь. А улица перед тобой такая же длинная, как и прежде.

Так нельзя делать... Надо думать только о следующем шаге, о следующем вдохе, о следующем движении метлой».

Вторник

Под балкой родного дома
Сижу в тишине.
С топчана слышится осенняя  игра воробьев.

«Этот иероглиф, в нём не просто техника поединка. В нем заключены истинные идеалы воина. Первый идеал — это единение человека и его меча. Когда он достигает этого, даже травинка может стать оружием. Второй идеал — это когда меч существует в сердце воина. Даже если в его руках нет оружия, он может поразить врагов с расстояния в сто шагов. И самый главный идеал воина – это отсутствие меча в руке и в сердце. Тогда воин обретает согласие со всем миром…»

О недеянии в дугах смысла

Суть У-вэй состоит в том, чтобы движения духа, растянутые в бесконечном пространстве меж Небом и Землей происходили по дуге, ведь весь  явленный мир состоит из парящих закруглений.

Как-то так

Ментально, эмоционально и физически человек предназначен для длинного детства, продолжающегося короткой юностью, а затем и взрослой жизнью — состоянием ответственной, самостоятельной цельности.

Когда речь идёт о Пути

Когда речь идёт о Пути, то мы говорим об особом состоянии сознания. Чтобы быть на Пути, не нужно никуда бегать и ничего искать. Нужно только поменять восприятие. Я говорю о том, что действует в тебе в точке ощущения слаженности прохождения потока мира через твоё сердце. Чтобы Путь действовал в твоём мире, нужно быть в этой точке.

ББВ(с)

Клуб "Белый кролик"

Всегда стараюсь уловить и войти в поток слов, который на момент определяет относительность постоянства себя в этом мире восприятий, но потом когда записываю, слова, как вынутые из моря камушки, сохнут и блекнут. В дзен истина, она вне слов, но словами играть приятно, как деревянными кубиками в детстве. Красные, синие, зелёные и желтые они крутятся в детской ладошке, неопосредованное внимание, "ум новичка" смешивает физику движений с флуктуациями сознания. Нет постоянства, но нет и тоскливого понимания взрослого от того, что игра скоро закончится. Игра цветов, предметов и нейрохимических реакций радует, ОНА ПРОСТО ЕСТЬ. Сквозь игру видны и одновременно иллюзорны ячейки сети того, что мы называем в меру убогости человеческого языка, реальностью. Та самая сеть Индры, про которую бубнили индуисты 2-3 тысячи лет назад, пустотные формы буддистов в предгориях Тибета, апокалиптические видения Иоанна Богослова на берегах Иордана. Харуки Мураками коротко правовествовал - Танцуй, танцуй дальше, не останавливайся. А если ты танцуешь хорошо, то почему бы не подцепить на танцполе симпотичную девчонку и не хлопнуть пару коктейлей у стойки? Морализм современного общества сжигается в пепле благовоний и косяков, на дне стаканов и пиал, в отпечатках влажных пальцев на марках с веселыми картинками. Драконы танцуют в облаках, музыка и скрип атомов звучит на полную, а божества стоят у вертушек. Добро пожаловать в клуб!

Будущим управлять нельзя

Всё приходит в наш мир только как отклик на движение полей внимания, и если ты управляешь движением полей внимания, то ты можешь влиять на то, что приходит в твой мир, вероятно из будущего. Будущим управлять нельзя, потому что будущего у обычного человека просто нет, ему неоткуда взяться. Будущее обычного человека — это лишь туманные образы тревожных ожиданий ухудшения положения

Б.Б.В.

Триумф воли

Вот истинная «тайна тайн» тайцзицюань: чтобы явился мир, нужно решиться отсутствовать в себе хотя бы одно неуловимое мгновение. Поистине мир расцветает в пустыне сердца, уступающего себя миру. Вот подлинный «триумф воли».

Фу Шань

“Я предпочитаю, чтобы моя каллиграфия  была неуклюжей, а не изящной; грубой, а не прелестной. Я предпочитаю недостатки – лукавству, непосредственное – намеренному”.

Я легко живу, состарившись, избегая всех мирских забот,

И сплю день за днём за плотно закрытыми дверьми моего простого дома.

Но иногда глубокие чувства пробуждают привязанности;

Красный лотос цветёт во время дождя.

Образ человека в китайской культуре всегда отмечен печатью кукольности, несет в себе что-то от «китайского болванчика», ведь кукла – существо хоть и резвое, живое, но пустотелое, игрушечное и притом преображающее, ибо оно представляет не индивидуальность, а родовое начало жизни. Кукла живет в сиянии праздника, как часть ритуала, утверждающего соприсутствие иного и реального. В другое время ее можно с легким сердцем сломать – хотя бы ради того, чтобы обнаружить ее пустоту. Вот почему жизнь куклы – сюжет в Китае в высшей степени серьезный, но не трагический.