Когда он так мел улицу, то делал это размеренно и не спеша: на каждый шаг — один вдох, на каждый вдох — одно движение метлой. Шаг — вдох — движение метлой, шаг — вдох — движение метлой. Иногда он ненадолго останавливался и в задумчивости смотрел перед собой. Затем он шел дальше — шаг — вдох — движение метлой.
«Вот, Момо, — говорил он, например, — смотри: иногда перед нами лежит очень длинная улица. И думаешь: она же просто чудовищно длинная; ну невозможно ее подмести, да... И тут уже начинаешь себя подгонять. И торопишься все больше и больше. Каждый раз, как посмотришь, все так же, ничуть не стало меньше. Тогда напрягаешься все сильнее, и страх охватывает тебя, и в конце концов ты уже выдохся, ты больше ничего не можешь. А улица перед тобой такая же длинная, как и прежде.
Так нельзя делать... Надо думать только о следующем шаге, о следующем вдохе, о следующем движении метлой».
«Вот, Момо, — говорил он, например, — смотри: иногда перед нами лежит очень длинная улица. И думаешь: она же просто чудовищно длинная; ну невозможно ее подмести, да... И тут уже начинаешь себя подгонять. И торопишься все больше и больше. Каждый раз, как посмотришь, все так же, ничуть не стало меньше. Тогда напрягаешься все сильнее, и страх охватывает тебя, и в конце концов ты уже выдохся, ты больше ничего не можешь. А улица перед тобой такая же длинная, как и прежде.
Так нельзя делать... Надо думать только о следующем шаге, о следующем вдохе, о следующем движении метлой».
Комментариев нет:
Отправить комментарий